| |||
|
СИРЕНЬ Ставя цель рулям и парусам, вычисляя все пути на свете, юных не учу, поскольку сам пил росу сиреневых соцветий. После — познавай и понимай, глубже Канта будь, Сенеки строже. Но пока безумный месяц май не сгорел — ты в нём безумен тоже. Что накуролесил — всё твоё, заживёт, пройдёт — и станет мило, как любви калёное тавро, что меня, жеребчика, клеймило. В кутерьме страстей, гулянок, драк, обожал, витийствуя, приврать я - и при этом был такой дурак!- просто за пределом вероятья. Знать бы прежде, что там впереди, в бездну эту заглянуть бы прежде... Господи, прости - и снизойди к молодости, глупости, надежде. Я СУЕТНЫЙ И СЛАБЫЙ ЧЕЛОВЕК… Я суетный и слабый человек, как палый лист, какой-то дикой силой и бит и гнут и возносим наверх, где чертит метеор по стуже синей - и памяти его короткий след сгорает мигом в бесконечном поле, где ни былинки состраданья нет, где нет предела, то есть нет опоры. Вселенная темна. Мне страшно в ней, как новобранцу под стенами Трои. Ужели, Боже, в армии твоей перевелись великие герои, и всех на этом жутком рубеже их времени чудовище забрало? Ответа нет. И без молитв уже я опускаю на глаза забрало. WELCOME! Понабьются – у дома не выйти. Попритиснут – и охнуть нельзя. Понаехали… Ну, так – живите. Всё равно ведь пустеет земля. Но ещё сохраняет свой навык быть на всех бесконечно-одной, орды желтых, раскосых, чернявых, превращая в один перегной. Волку волк здесь бывал человеком, позабыв, где азиец, где скиф, где неведомо кто… Так что - welcome! – Мы и сами невесть из каких. Нет проблем – между нами не пропасть, все на шарике ветхом – родня. Оформляется в русские пропуск всем и каждому с этого дня. Без особых препон – даже прежде, чем, склоняя к угрюмству и сну, вас научат любить без надежды. Водку. Женщину. Бога. Страну. Знать ожог января её злого. И жевать её снег поутру. И катать её жёсткое слово, словно маленький камень во рту. В эту бездну кто только ни канет - много раньше, чем через века, безнадёжно всплакнёт африканец над судьбою её ямщика. Степь безбрежна – и некуда деться... Но спасёт её Бог, может быть, лишь за то, что любить без надежды – только это и значит – любить. НЕ ПРЕОДОЛЕЛ ПРЕД НЕБОМ СТРАХА,,, Не преодолел пред небом страха, но полезный навык приобрёл: сплю внутри себя, как черепаха, вижу сны, в которых я – орёл. И всё безнадёжней, беспробудней погружаюсь в сон, как высь, пустой - так и вся страна на нарах будней спит ничком, но бредит высотой. Столь ясна небесная обитель, что ясней уже не может быть. Лишь один малютка-истребитель всё глядит, кого бы там убить. Пролетел – и в колыбели синей улыбнулась ранняя звезда сквозь недолговечный, реверсивный зыбкий след, ведущий в никуда. ПЬЯНОК МНОГО, А ПРАЗДНИКОВ МАЛО... Пьянок много, а праздников мало. Те что были - померкли в грязи. Только этот – 9-е мая - остается кристальней слезы. Мимо зарев казённого шоу к обелиску придёшь сквозь тщету - и покажется, что за душою нечто большее, чем на счету. Словно мир не под гнётом недуга и еще не угасло родство с мощью той, что не власти, но духа утвердила в бою торжество, с исчезавшими в алых потоках, не страшась в пыль Отечества лечь ради чести – своей и потомков, не сумевших её уберечь. Виктор Калитин добавил: Вот опять над землею израненной Отгремел в небе майский салют И друзья, что сбежали в Германию, Поздравленья с Победою шлют. МЯВ За свои ответит косяки жмот-февраль, темнила и проныра. Трубадуры марта, кошаки, сходятся на крыше для турнира. Каждый как умеет - всё о том, что любовь и битва грянут вскоре, всё об этом.... Будь и я котом, был бы мяв мой не последним в хоре. Может, для побед я был бы стар и пушист не слишком, но при этом, оседлав забор как пьедестал, драный хвост держал бы пистолетом. Чуть запахнет дракой, тут как тут был бы я во всём облезлом блеске - и пускай герои обретут кисок и колбасные обрезки! Вот о чём я пел бы в простоте - лишь порой, оставив песни эти, я умел бы видеть в темноте всё, чего не может быть на свете. НАСВИСТЫВАЯ Жизнь моя злая была порой, неистовая. В тартарары норовила скатиться с обрыва - и всё-таки я прожил её, насвистывая, звонко, как птица, глупая, но счастливая. Всё-то корили душу мою смешливую. Слёзы печали лили в сброженный сок её. Но отвечал я – с ветки своей: А шли бы вы - В поле широкое! В море красивое! В небо высокое! Умные, вы не живёте в городе Китеже, он для блаженных, улыбчивых, суть – юродивых. Что вы с таких возьмёте – так отпустите же кануть ко дну радостной моей Родины. Пусть и не ладно, но весело с нею прожил я. И растворюсь в ней, словно степная конница, зная: душа наша вещая – птица Божия. Смерти не помнит. Поёт – и не с нами кончится. |
| вернуться на главную страницу |
| послушать песни на стихи Игоря Чурдалева |
| перейти на сайт matyuhin-songs.narod.ru |
