| |||
|
|
НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО
Даже в самые чёрные скорби, даже в самые серые будни я любил Вас так явно – не спорьте… Я любил Вас так тайно – забудьте… Я ж забыл ради Вас о семействе! Ради Вас душу переиначил… Я любил Вас так долго – не смейтесь… Я любил Вас так мало – не плачьте… Пишет жизнь бессюжетную повесть – ну, хоть этот листок прочитайте. Я любил Вас так грешно – не бойтесь… Я любил Вас так чисто – узнайте… Никакой я судьбе не противлюсь, ибо редко, но Вами любуюсь, и пишу вновь и вновь: “Я любил Вас…”– чтобы знали Вы, как я люблю Вас. ГРЕШНИЦА МОЯ БЕЗГРЕШНАЯ Грешница моя безгрешная, подводя к исходу дня, ты утешь меня, утешь меня, безутешного меня. В ночь вступаючи, конечно, я стану зря искать огня… Грешница моя безгрешная, ты утешь, утешь меня. Всё пройдёт, а там – хоть режь меня – ты живи, себя храня, успокоить, чтоб по-прежнему безутешного меня. Восхитительная, нежная, на прощанье не браня, грешница моя безгрешная, ты утешь, утешь меня. НУ, КУДЫ МУЖИКУ МНЕ В ПОЛИТИКУ? Ну, куды мужику мне в политику? Разрублю ли я эти узлы? Мне купить по талону поллитру бы, только водку-то не завезли. Вот ведь как суки дискредитируют, что решает родимый совет, а меня после “за” агитируют… Я бы “за”, только водки-то нет! Что на сахар и чай не потратился – нету их – это мне нипочём. И стрезва-то я одемократился, а бухнУ, ну точь в точь Горбачёв. Шибко нонеча я беспокоюся, как и все мужики по стране. Ну, конечно же, я перестроюся, только вот похмелиться бы мне… МЕНЯ ТАКАЯ ЖЕНЩИНА НЕ ЛЮБИТ Меня такая женщина не любит – Вы сдохнете у зависти в тисках. Меня такая женщина погубит, какую вам нигде не отыскать. Я знаю, ничего у нас не выйдет, но ведь не любит – как перетерпеть? Я прихожу – в упор меня не видит, я ухожу – не хочет вслед смотреть. Она другой, конечно же, не будет. И я другим сумею разве быть? Меня такая женщина не любит, что мне её вовек не разлюбить. В ЧЁМ ТЫ ВИДИШЬ МОЮ ВИНУ?.. В чём ты видишь мою вину? - Не на мне вина – на вине. Ведь не я пристрастился к вину, а вино пристрастилось ко мне. А тем паче, нынче – весна, а весной я всегда дурак, но не я не могу без вина, а вину без меня никак. В чём ты видишь свою беду – это только моя беда, это я от тебя не уйду, к сожалению, никуда. Не кончающееся кино, сериал, блин, давным-давно… Ну, так выпьем, ведь всё равно виновато во всём вино. В ЭСТЕТИКЕ Я, ВИДИМО, НЕ ОЧЕНЬ В эстетике я, видимо, не очень, а в этике напротив – очень… слаб. Любовь зовут занятием порочным, но я предпочитаю всё же баб. В науках ничегошеньки не знаю, но это я терплю, терплю, терплю, а баб не просто так предпочитаю – до умопомрачения люблю. Никчёмный теоретик, я “про это” сам доходил и, двигаясь вперёд, любил баб от заката до рассвета, чтобы потом любить наоборот. С восторгом говорю себе: не кисни!.. Некрасов утверждал, что бабы есть… Ведь всё надоедает в этой жизни, а женщина не может надоесть. В ИЗНУРИТЕЛЬНОЙ ЭТОЙ ЮДОЛИ... В изнурительной этой юдоли от святого и до подлеца все мы братья и сёстры по воле позабытого нами Творца. Но так редко раскрыты объятья на угрюмых просторах Руси. Что? вот эти мерзавцы мне братья? это сёстры? Господь упаси! Пересохли истоки и корни засыхают. Поджаты уста. Ничего не храним и не помним, а тем паче, – заветы Христа… Что я смутной душой понимаю? Что я вижу из узкой норы? В одиночку, как все, умираю – и ни брата со мной, ни сестры. ПОМОТАЛО ТЕБЯ, ПОНОСИЛО... Помотало тебя, поносило по дорогам неволи и зла… И стучал ты – судьба не открыла, и просил ты – судьба не дала. На пороге последнего входа, на исходе последней зимы ты сказал мне, что только свобода душу мучит страшнее тюрьмы… Всё прошло, центробежная сила и меня тем путём пронесла… И стучал я – судьба не открыла, и просил я – судьба не дала… Что-то есть в арестантской природе, негасимое даже во тьме… Это надо же так: на свободе – а тоскует душа о тюрьме. НЕ СПРАШИВАЙ МЕНЯ О СЧАСТЬЕ... Не спрашивай меня о счастье, ну нету в том моей вины, что сны сбываются всё чаще – особенно дурные сны. Не спрашивай меня о горе – ведь ты же знала наперёд, что сладкий плод соблазна горек, особенно, запретный плод. А то, что я к тому причастен, так это же не навсегда - и поздно вспыхнувшее счастье, и долгожданная беда. НЕ СБЫВАЕТСЯ ТО, ЧТО НАМЕЧЕНО... Не сбывается то, что намечено, не кончается дождь, моросит… Всё равно жизнь прекрасна, как женщина, у которой хоть что попроси. И пускай будет только обещано и не отдано – это деталь. Всё равно жизнь прекрасна, как женщина, за которую сдохнуть не жаль. * * * Что представлялось вечным, забывается, другие сны приходят по ночам, и женщина кому-то улыбается, которую ещё не повстречал. Она уже прикинула на счётах, что щёлкают в душе её всегда о том, что даже этот самый “кто-то” меня ей не заменит никогда. И никуда она не потеряется, и не сгорит уже в чужом огне, хотя ещё кому-то улыбается губами, предназначенными мне. * * * И дальше б жили вне закона, но – слава Богу! – вышло время. Как много нас из Вавилона! Как мало нас из Вифлеема! Но разве мы об этом тужим – Мы башню строим во всю прыть… И дальше б жили мы – но хуже Того уже не может быть. * * * Мчатся за сутками сутки – и никуда не успеть… Матушка, я на минутку, лишь на тебя посмотреть. Чай? если только немножко. Всё, больше времени нет… Мама стоит у окошка, Смотрит и крестит вослед. * * * Я привык от жизни брать натурой. Деньги? Это просто вздор и сор. Заменю перо клавиатурой и бумажный лист – на монитор. Не на “Мерседесе” иль на “Форде” (руль – не мышь – такая лабуда), я помчусь куда-нибудь на “Word’е”, по дороге выберу – куда. Мне уже не очень-то противно, что забыл на ощупь вкус пера. Ясен интерфейс интуитивно, правда, не понятно… ничего. Да, привычки хуже, чем кутузка. Их менять, как я, – маразм и бред. Хорошо, что есть перезагрузка, а ещё – F8 да delete. * * * Когда однажды на закате я окончательно усну, мне два квадратных метра хватит, и чтоб немного – в глубину. А вы любитесь и целуйтесь в черёмуховых кружевах, свою не ущемляя участь в её незыблемых правах. Кубометраж давно известен, закат всегда неотвратим… И юмор этот неуместен И – хоть умри – необходим. * * * Коль предначертаны глубины иные ? я шагну в провал… Остаться б в памяти любимых ? а большего нам Бог не дал. * * * Что море слёз, что крови – по колено. Нас отливали и ваяли так. А где-то ведь сидит болван Родена и думает, и думает… Дурак! * * * Когда под кожей вспыхивает зуд, нам кажется, меняем мы натуру, но вновь и вновь змея меняет шкуру, а крылья не растут и не растут. * * * Вся душа истрепалась до дыр, да не это страшнее всего: зашвырнули меня в этот мир и забыли сказать – для чего. * * * Оглянешься – сзади сплошные невзгоды, но память упрямо бредёт в те края, туда, где прошли мои лучшие годы, туда, где покоится юность моя. * * * День всё меньше и меньше, а ночь прибывает... Мрак Судьбы на тебя не упал... Ты красива и счастлива – так не бывает? Я и сам до тебя так считал. * * * Да хоть порви мою аорту, я, умирая и любя, скажу спасибо даже черту, коль этот черт послал тебя. * * * Я такой не вынесу разлуки, я над ней, увы, совсем не властен. Если ты, любовь, – вот эти муки, то какое, к черту, это счастье? * * * Мы прошли цикл особой закалки, доброта нам теперь не пустяк: человека зарезать не жалко, а собаку ударить – никак. * * * ……………………….Здравствуй, дедушка Мороз… ………………. (наш “кум” носил фамилию Морозов и мы ………………..его меж собой называли дедом Морозом) – Куманёк ты, куманёк, сапоги из хрома, Отпусти ты на денёк до родного дома. – Я собак лучше спущу, пущай они гуляют, а сбежишь, подлый зык, с вышек расстреляют. – Куманёк ты, куманёк, батя мой не дышит… Хочешь, застрели меня, а “контора спишет”. – Всё ловчишь, всё юлишь, хрен тебе пролезет. Сдохнешь сам, мерзавец здесь, в камне да в железе. – Ох ты, бедный куманёк, злая твоя доля… Я лишь телом здесь “сижу”, а душа на воле. А душе неведом срок… ведомы утраты… Куманёк ты, куманёк, борода из ваты… * * * Кто-то увяз в глупом споре, кто-то хохочет навзрыд… Шапка горит на воре, чуете, шапка горит! Господи, это не горе. Тут – никаких обид… Шапка горит на воре, видите, шапка горит. Если и дальше так – вскоре я закричу: – Горю!.. Шапка горит на воре, шапка горит, говорю… ТО, ЧТО БЫЛО БУДУЩИМ... Всё, что было будущим, быстро стало прошлым. В марте, в мае, в августе - только декабри. За душой простуженной потускневший грошик, Обманули, милая, нас календари. Я тебя зову теперь песней недопетою, Музыкой, которую доиграть не смог. Вечная история. Мы ж хотели этого, Попадая радостно в золотой силок. Даже поражения делались победами И звучал восторженно чистый звук трубы. Это было-не было, кто ж теперь поведает? Не хочу печалиться на краю судьбы. Посмотри в глаза мои на исходе вечера, Тянется который год наш последний час. Посмотри в глаза мои на исходе вечности, Той, что не закончится даже после нас. АНГЕЛОВ ЖАЛКО … и всегда дальше всех те, кто ближе. Не хочу! Не могу! Всё! Никак! Я, наверное, сути не вижу, как любой, кто душою дурак. Суть судьбы, это ведаю – мучить, а за что, почему – то не суть. В нашем быте, паскудном и сучьем, Жизнь любая – неправедный суд. Я играл Дон-Кихота и чёрта, был то сложен, а то слишком прост… Голос чей-то с небес: “Да о чем он?” Просто ангелов жалко до слёз. Есть они на Земле нашей, знаю, да не ведаю, им почему с нами мучиться, не понимаю и, наверно, уже не пойму. ЖИВЁМ, ПОКУДА ЛЮБИМ… Живём? Живём, покуда любим. Иначе просто и нельзя. Мы без любви совсем не люди, мы хуже всякого зверья. Живём, а прямо или криво, про то не скажет даже жизнь. И только смерть во всём правдива, ещё любовь не знает лжи. Живём, пересекаясь с ложью? Но жизнью это не зови… Я, может быть, по бездорожью, но – о любви… |
| вернуться на главную страницу |
| послушать песни на стихи Леонида Барановского |
| перейти на сайт matyuhin-songs.narod.ru |
